«Несмотря на разные подходы к решению проблем, у нас у всех одна цель – улучшить жизнь граждан России, сделать её более достойной, комфортной и обеспеченной, создать условия для того, чтобы у нас демографические проблемы исчезали, чтобы детей у нас было больше и они были счастливы, помочь людям, которые оказались в беде, людям с ограниченными возможностями».
Стенограмма совещания
В.В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!
Мы с вами сегодня продолжим обсуждение конкретных шагов, направленных на реализацию приоритетов, обозначенных в ходе недавно состоявшейся политической кампании. Я предлагаю сегодня сосредоточиться на вопросах социальной политики, которая играет, безусловно, – мы все это прекрасно понимаем – ключевую роль в жизни практически каждого человека. Я сейчас не буду говорить общих фраз: мы часто на различных уровнях обсуждаем эти вопросы. Хотел бы сосредоточиться на некоторых конкретных проблемах.
Первое. Самое простое и самое главное практически для каждого гражданина – это заработная плата. Давайте поговорим сегодня об уровне заработной платы в социальной сфере – среди врачей, педагогов, среди других социальных работников. Если квалифицированным специалистам приходится бегать от одной работы к другой, брать на себя дополнительную нагрузку и так или иначе государство вынуждено легализовать этот процесс (мы понимаем, что это отражается в конечном итоге на качестве работы), то, наверное, это не самый лучший способ решения социальных проблем и для людей, которые предоставляют определённые услуги населению, и для тех, кто получает эти услуги. Сейчас не буду вдаваться в детали. Мы сейчас с вами поговорим поподробнее об этом.
Вторая тема, на которой хотел бы сегодня сосредоточиться и предложить вам подискутировать, – это поддержка многодетных семей. Хорошо известно, что для нашей страны, собственно говоря, как и для очень многих стран, особенно наших соседей по Европе, демографическая проблема является наиболее актуальной и наиболее острой. Наша страна не исключение. И если мы хотим, чтобы решалась эта проблема, то недостаточно… Хотя это тоже очень важно: поддержка женщин и семей, которые принимают решение завести ребенка, второго, третьего, тем более поддержка сертификатами, витаминами и т. д. У нас целый набор поддержки есть, но дальше, когда ребенок появляется, дальше что? И детские сады, и уровень дохода семьи – вот об этом надо подумать.
Я уже говорил в одной из своих статей о том, что нам нужно в этой связи поддержать на данном этапе семьи, которые приняли решение завести третьего ребенка. Но, конечно, эта поддержка должна быть адресной, и мы об этом много раз уже говорили. Это правильно, абсолютно социально обоснованно – нужно поддержать прежде всего семьи в тех регионах, где наблюдается устойчивая отрицательная динамика по демографии, и те семьи, которые нуждаются в поддержке, то есть уровень доходов которых является достаточно низким.
Вот об этом поговорим, поговорим также о том решении, которое раньше состоялось, а именно о выделении земельных участков. У нас уже выделено 7763 земельных участка, а в текущем, 2012 году планируется выдать ещё 31 тыс. земельных участков. Но этого тоже недостаточно, мы понимаем. Нужно стимулировать регионы к тому, чтобы обустраивать эти земельные участки инфраструктурой, иначе там просто невозможно будет ничего сделать, кроме того, чтобы продать этот участок и дальше выручить какие-то деньги. В том или ином регионе это может быть поменьше, побольше, но это не решение проблем на перспективу, как мы понимаем.
Третья проблема, на которой хотел бы сосредоточиться сегодня, – это трудоустройство инвалидов. Очень важная сфера, чрезвычайно. У нас, знаете, миллионы инвалидов и подавляющее большинство из них хочет и может работать, что очень важно. В качестве примера отмечу, что из 13 с лишним миллионов инвалидов почти 4,5 млн – это люди трудоспособного возраста, однако реально имеют работу чуть больше 1 млн. Совсем, ещё раз хочу это повторить, не потому, что не хотят работать – они хотят. В прошлом, 2011 году в службы занятости обратилось 272 тыс. людей с ограниченными возможностями, а трудоустроено лишь 85 тыс. человек.
Конечно, и работодатели должны относиться по-другому, но перекладывать всю нагрузку по трудоустройству людей с ограниченными возможностями только на бизнес было бы неправильно. Стоимость одного специального рабочего места варьируется от 30 до 430 тыс. рублей. Нам нужно поговорить и подумать о том, как поддержать, предпринять дальнейшие шаги по поддержке тех предпринимателей и тех работодателей, которые действительно хотят включиться в эту работу, и поддержать людей с ограниченными возможностями, использовать их на различных участках, тем более – а я это знаю точно, знаю, поскольку бывал на таких предприятиях, – люди работают не просто с душой, а эффективно работают. Это те темы, которые я хотел бы сегодня поднять. Разумеется, мы поговорим и по любым другим темам, которые вы считаете важными по этой проблематике.
Пожалуйста. Давайте начнём. Татьяна Алексеевна, Вам слово.
Т.А.Голикова: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!
Вашему вниманию предлагается небольшая презентация, которая состоит из трёх частей, которые сейчас озвучил Владимир Владимирович, как ключевые вопросы, которые сегодня нужно обсудить. Естественно, я начну с первого вопроса, который касается заработной платы.
В первую очередь, естественно, я начну с заработной платы врачей и среднего и младшего медицинского персонала. И прежде, чем перейти к проблематике по этому вопросу, хотела бы отметить следующее: после того как были приняты закон «Об обязательном медицинском страховании» и закон «Об охране здоровья граждан» система здравоохранения имеет два уровня. Первый уровень – это государственный, на уровне субъектов Российской Федерации, и уровень федеральный, соответственно, с подчинением соответствующих учреждений.
При этом я хочу сказать, что на субъектовом уровне основной объём сосредоточен в страховой медицине и есть ещё так называемые социально значимые учреждения, которые оказывают помощь больным туберкулезом, больным СПИДом, наркозависимым людям. То же самое есть и на федеральном уровне, но на федеральном уровне к этой тематике добавляется ещё и оказание высокотехнологичной медпомощи.
И с учётом того законодательства, которое принято, мы в течение ближайших четырёх лет должны обеспечить к 2015 году пошаговое увеличение и финансового обеспечения, и структурных изменений, которые будут происходить в здравоохранении.
В этой связи я бы хотела начать с первого слайда и немножко погрузить вас в ситуацию с обеспеченностью кадровыми ресурсами в системе здравоохранения Российской Федерации. Я хотела бы привлечь ваше внимание, поскольку об этом я буду говорить дальше, к нескольким цифрам из тех, которые приведены на слайде.
У нас почти 523 тыс. врачей, причём врачей разных, и об этом я тоже скажу дальше. Сюда в том числе входят те врачи, которые занимаются санэпиднадзором, фармацевты, провизоры и т. д. Но здесь у нас есть ещё и прочий персонал, на который я прошу обратить внимание. Если вы посмотрите, то увидите, что его существенно больше – практически на 100 тыс. человек, – чем врачей. Это важно для последующего обсуждения.
Но с точки зрения оказания качественной и доступной медицинской помощи ключевой категорией являются врачи клинических специальностей, которые непосредственно оказывают помощь пациенту. Здесь у нас ситуация выглядит следующим образом. Это как раз вторая часть слайда.
У нас фактической численности врачей клинического профиля не хватает по сравнению с нормативом на 152 тыс. человек. При этом мы наблюдаем недостаток в амбулаторно-поликлиническом звене и переизбыток в стационарном звене.
Что же касается среднего медицинского персонала, то здесь ситуация как и в амбулаторном, так и в стационарном звеньях достаточно сложная, и мы пока не достигаем того норматива, который должен быть или который нам бы хотелось иметь, – 1:3. Пока мы имеем норматив в среднем по России 1:2,1.
Теперь то, что касается дефицита или профицита. У нас наибольший дефицит в амбулаторном звене отмечается по специальностям, которые указаны на втором слайде в первой части. Я не буду зачитывать, но по цифрам, которые здесь приведены, вы видите, что дефицит достаточно существенный. Это, как правило, узкие специалисты.
В то же время в стационаре отмечается профицит по тем специальностям, которые в середине слайда приведены. Но в то же время в том же стационаре есть дефицит по таким специальностям, как анестезиология, реаниматология, онкология, фтизиатрия. И здесь приведено несколько субъектов Российской Федерации, в которых наблюдаются существенные перекосы с точки зрения дефицита или профицита кадров.
В этой связи когда мы имеем недостаток врачей и недостаток средних медицинских работников, то мы, естественно, обращаемся к тем возможностям, которые у нас есть с точки зрения возможной переподготовки тех специалистов, избыток которых мы наблюдаем в стационарном звене. Но в то же время мы задействуем тот ресурс, который у нас есть, – студентов высших учебных заведений.
Здесь у нас ситуация выглядит следующим образом. За счёт всех источников – и бюджетных, и внебюджетных – обучение в высших учебных заведениях проходят 23,6 тыс. специалистов, которые должны идти в медицину, но тем не менее порядка (по прогнозу на 2012 год) 20% по полученной специальности работать не пойдёт. Соответственно, приток свежих сил в отрасль, который мы ожидаем, составляет 18,9 тыс. человек. Но тем не менее мы проводили мониторинг, и на сегодняшний день в связи со старением специалистов у нас наблюдается ещё и достаточно серьёзный отток из этой отрасли. Как правило, эта проблематика связана с межрайонными и сельскими населёнными пунктами, потому что притока молодых специалистов там мало, а пожилые специалисты уже вынуждены уходить на пенсию.
Здесь принципиально важным является то, что надо не просто решить проблему кадрового дефицита, но ещё и привлечь наших студентов на село. Что для этого делается и планируем делать? В рамках тех изменений в законодательство, которые уже приняты, с 1 сентября 2011 года совместно с Министерством образования и науки принят новый образовательный стандарт для студентов-медиков. Суть этого образовательного стандарта состоит в том, что практическая подготовка резко увеличивается на старших курсах, начиная с четвёртого курса. И мы сейчас уже подписали соответствующий приказ по поводу того, что после окончания третьего курса студенты-медики имеют право работать на штатных должностях среднего и младшего медицинского персонала либо в тех населённых пунктах, из которых они приехали, либо по их выбору в любом учреждении, где такая возможность есть.
Это несколько снизит проблему и напряжённость, которая связана со средним медицинским персоналом. Но тем не менее это коренным образом не решит проблему с врачами, и нам придётся принимать меры, когда мы должны будем предлагать некие, если хотите, мягкие принудительные меры, для того чтобы студенты всё-таки ехали работать в отдалённые населённые пункты.
Такие примеры в различных государствах есть. Если абитуриент хотел поступить в медицинский вуз, но не поступил, недобрал чуть-чуть баллов, то ему предлагается, скажем, что его берут и даже берут на бюджетное место, но в то же время ему говорят, что ты можешь отработать три года или пять лет в северных территориях, к примеру в малонаселённых территориях, но, пожалуйста, мы тебя тогда возьмём. Как бы некое предложение, которое даёт ему возможность учиться, но в то же время он должен отработать. Я думаю, что мы можем поработать тоже над такими же механизмами.
И учитывая, что у нас есть такая серьёзная проблема с обеспеченностью врачами, но в то же время Вы приняли решение уже по финансовому обеспечению системы ОМС, мы должны иметь в виду следующее, что повышение заработной платы врачей и среднего медперсонала применительно к системе ОМС в период уже точно до 2015 года, осторожно скажу, финансовыми ресурсами обеспечено.
Почему я так говорю? Потому что мы согласовали с Минфином тренд по увеличению финансового обеспечения системы ОМС. И если мы будем говорить о том, как это выглядит по зарплате, то в 2013 году повышение зарплаты за счёт этих средств можно обеспечить на 24%, в 2014 году – на 13% и в 2015 году – на 17%. Почему я говорю именно о 2015 годе? Потому что 2015 год – это тот год, который для нас является критериальным, когда мы полностью выровняем тариф на ОМС по всем субъектам Российской Федерации на неработающее население.
После 2015 года финансовое обеспечение выглядит несколько проблематично. Это связано с тем, что и там, возможно, понадобится новый дополнительный финансовый ресурс. И вот на слайде №4 ориентировочные расчёты по этому поводу сделаны. С чем может быть связан этот финансовый ресурс? Дело в том, что в системе ОМС у нас три категории населения: трудоспособное население, дети и пожилые люди. И дети, и пожилые люди – это неработающее население. За работающее население платит работодатель, за неработающее население платит субъект Российской Федерации.
И тот, и другой платеж являются по закону страховыми платежами, но при этом за работающее население работодатель платит страховой взнос в 2 раза больше, чем за неработающее, которое с точки зрения оказания медицинской помощи является более дорогим. В этой связи многие эксперты, в том числе со стороны работодателей, ставили вопрос о том, что в какой-то перспективе можно было бы подумать о приближении страхового платежа за неработающее население к страховому платежу, который за работающее население уплачивает работодатель. Но, учитывая очень высокий уровень дифференциации субъектов Российской Федерации по финансовому обеспечению, мы не можем мгновенно такие вещи осуществлять.
Но тем не менее в 2014 году, а лучше в конце 2013 года, для того чтобы обеспечить систему обязательного медицинского страхования, мы должны будем вернуться к вопросу (и так у нас, собственно, и в законе написано), как после 2015 года будет осуществляться индексация страхового платежа на неработающее население – подчеркиваю: на неработающее. Мы не рассматриваем сейчас вопрос об увеличении страхового взноса на работодателя. Тогда это нам даст возможность решить проблему именно по обеспечению повышения заработной платы врачей среднего и младшего медицинского персонала, которые работают в системе обязательного медицинского страхования.
Буквально два слова – по поводу федеральных учреждений. Здесь ситуация выглядит, с одной стороны, более сложно, с другой стороны – проще. Почему? Потому что федеральный уровень учреждений представлен крайне разнопланово. Это федеральные учреждения, научно-исследовательские институты, которые выполняют не только лечебные, но и научные функции, и они оказывают высокотехнологичную медицинскую помощь, а по закону до 2015 года высокотехнологичная помощь существует как самостоятельная и только с 2015 года погружается в систему обязательного медицинского страхования, то есть в тариф.
С другой стороны, у нас есть учреждения ведомственного подчинения, которые достаточно широко представлены, они представлены очень существенно силовым блоком и представлены 27 федеральными органами исполнительной власти, которые в той или иной мере имеют в своём ведении медицинские учреждения. Это не только федеральные органы власти, но это и академии: и Российская академия наук, и Российская академия медицинских наук, и отделения и т. д.
В течение этого периода времени до совещания мы, Владимир Владимирович, попытались каким-то образом понять, что это будет стоить с точки зрения увеличения заработной платы до средней по региону к 2018 году с учётом мер по оптимизации. Конечно, пока ещё проблему у нас представляет информация от силовых ведомств, но тем не менее она начала поступать.
И здесь нам принципиально важно принять одинаковые подходы. Что я имею в виду под одинаковыми подходами? Под одинаковыми подходами я имею в виду следующее.
Мы, исходя из того поручения, которое прозвучало в Вашей статье и которое Вы дали по результатам её выхода, говорим о том, что врачи, профессорско-преподавательский состав, научные работники должны иметь к 2018 году средний уровень заработной платы, увеличенный в 2 раза по региону. Но мы же понимаем в то же время, что это обеспечение невозможно осуществить без принятия соответствующих мер по структурным изменениям в любой сфере, будь то сфера здравоохранения, образования или научная сфера. Понятно, что в каждой из этих сфер свои проблемы. Я начала с кадрового обеспечения, Андрей Александрович (А.А.Фурсенко – министр образования и науки Российской Федерации), наверное, что-то другое скажет.
Но тем не менее коль скоро мы сказали о том, что мы вводим эффективный контракт, то мы должны понимать, что существенное увеличение заработной платы, а на слайде №6 можно посмотреть, как это будет выглядеть, понятно, что это пока ориентировочные оценки и не у всех будет такая заработная плата, а только у тех, кто находится на эффективном контракте… То в течение этого периода представляется необходимым осуществить ряд серьёзных мер.
Должна быть произведена реструктуризация сети. Что мы подразумеваем под реструктуризацией сети? Дело в том, что, по последним отчётным данным, которые мы получили за 2011 год, несмотря на недостаток кадров и очень серьёзное совместительство во врачебной среде, доходящее до 2,5 ставки, тем не менее у нас с учётом разного набора коечного фонда, представленного в отдельных субъектах федеральными и субъектовыми учреждениями, в целом по Российской Федерации наблюдается избыток коечного фонда. По данным за 2011 год, 15%. И конечно, мы должны – я имею в виду, Федерация и ведомственные учреждения, подчиненные не только нам, но и другим структурам – заниматься тем, чтобы создавать оптимальную структуру на территории соответствующего субъекта. Не важно, кем это представлено, – федеральным или субъектовым учреждением. Главное, чтобы оказывалась качественная и доступная помощь в рамках специализированной медпомощи, но при этом чётко соответствовала структуре заболеваемости и смертности соответствующего региона.
И мне кажется, что уже пора поставить вопрос о необходимости преодоления проблемы, которая связана с тем, что вот это моё, федеральное, а вот это моё, субъектовое. У нас эти границы должны быть точно размыты, потому что населению всё равно, в каком медицинском учреждении получать помощь – в федеральном или субъектовом. Главное, чтобы эта помощь была оказана качественно, тем более что последние два года мы занимаемся именно модернизацией субъектовых учреждений, чтобы обеспечить их надлежащими кадрами, оборудованием и т. д.
Следующий момент, на который я хочу обратить внимание, – если мы существенно повышаем заработную плату, то мы должны обратиться к такой категории, как статусные льготы, которые вытекают из Трудового кодекса. О чем я говорю? Это вредность работы, дополнительные отпуска, сокращенная продолжительность рабочего времени – в фонде оплаты труда они занимают приблизительно 22,6%.
Никто не говорит, что нужно ущемлять права, но если мы говорим о существенном увеличении заработной платы, о переходе на эффективный тариф, то тогда мы должны говорить о том, что будет взамен, потому что объективная ситуация сегодня происходит таким образом, что, отрабатывая какое-то количество времени и получая достаточно маленькую заработную плату, врач вынужден идти в другое медицинское учреждение и подрабатывать там на такую же маленькую ставку, чтобы обеспечить себе тот минимум, не эквивалент прожиточного минимума, а тот минимум, который необходим для его существования.
Что нужно для этого сделать с точки зрения статусных льгот? С точки зрения статусных льгот очень важно провести аттестацию рабочих мест в бюджетной сфере. Мы начали этот пилотный проект в 2011 году. Если мы проведём эту аттестацию надлежащим образом, то порядка 45 млрд рублей мы будем иметь экономии внутри системы, для того чтобы использовать её на цели той же выплаты заработной платы.
Наконец, я обращала внимание вначале на то, что у нас количество прочего персонала существенно превышает количество врачей. Мы должны оптимизировать структуру прочего персонала. Более того, вплоть до того, чтобы давать полномочия главным распорядителям, в ведении которых находятся соответствующие учреждения или субъектовые учреждения, устанавливать предельную численность этого административно-управленческого персонала.
Наконец, при рассмотрении всех вопросов заработной платы мы должны исходить из того, что у нас должен сохраняться надлежащий уровень дифференциации между категориями персонала: врачи, административный персонал, средний, младший медицинский персонал и прочий персонал. В этой связи, когда мы обсуждали этот вопрос, –поскольку мы у Вас на совещании по этому поводу ещё не встречались, а обсуждали это только с Минфином и с нашими коллегами из других министерств, – по 200% к 2018 году по тем категориям, которые я назвала, нет вопросов. Но у нас ещё есть другие категории, скажем средний медицинский персонал, по которым мы не обсуждали вопрос, что у них должно быть к 2018 году. Мы говорили о том, что это должно быть равно средней по региону, то есть не 200%, а 100%
Дальше. Вы ставили вопрос по поводу преподавателей колледжей. Здесь пока мы окончательно не приняли решение, но есть предложение – тоже либо 100%, либо 125% к 2018 году по экономике региона.
Есть ещё младший медицинский персонал, по которому мы, как министерство, предлагаем говорить о 80%.
И ещё самое главное, чтобы мы не забыли, что у нас в учреждениях здравоохранения или в учреждениях образования могут работать, с одной стороны, врачи, с другой стороны – преподаватели, которые получают достаточно маленькую заработную плату, потому что о них всё время забывают. Их незначительная категория, но тем не менее мы можем и должны при таких подходах, которые мы выработаем, не забыть их с точки зрения повышения заработной платы.
Ну и, наконец, социальные работники, о которых мы говорили уже тоже. И Министерство финансов в этой части предложило, на мой взгляд, абсолютно разумный подход. Поскольку социальные работники – это компетенция субъектов Российской Федерации, когда мы будем принимать решение о предоставлении субсидий субъектам Российской Федерации, включить это в соглашение как условие для повышения заработной платы.
Что касается окончательных расчётов, то с учётом того, что каждый из федеральных органов, ответственный за ту или иную сферу, должен обобщить все данные и мы должны согласовать конечные подходы, я думаю, что в самое ближайшее время мы эту работу в отношении Федерации завершим. А что касается, ещё раз говорю, субъектов Российской Федерации, если мы будем поступательно двигаться в том тренде, который задали в рамках ОМС, то в этой части не потребуется каких-то дополнительных вложений из федерального бюджета.
Спасибо.
В.В.Путин: Спасибо большое.
Но мы вернёмся к этому ещё. Сейчас послушаем Андрея Александровича (обращаясь к А.А.Фурсенко) по преподавателям вузов и других учебных заведений, по повышению их заработной платы.
Пожалуйста.
А.А.Фурсенко: Предложения по повышению заработной платы работников образования основываются на различных механизмах в зависимости от уровня образования.
Я начну, если можно, со школ, с общего образования. Это проект, который в значительной степени реализован, и там был использован механизм, согласно которому средства федеральных субсидий направлялись на замещение расходных обязательств субъектов Российской Федерации, связанных с модернизацией, а освободившиеся средства субъектов направлялись на повышение заработной платы.
В.В.Путин: Там только появляется один нюанс, на который я прошу вас обратить внимание. Я уже разговаривал с руководителями регионов неоднократно. Мы говорим, что уровень заработной платы преподавателей школ должен быть не меньше, чем средний заработок по экономике в регионе. Они говорят «да». И в конце IV квартала средней заработок в некоторых регионах становится равным среднему заработку по экономике в I квартале года. Ну это небольшое, но всё-таки манипулирование. Давайте мы всё-таки будем работать без такой ерунды.
Я вас прошу на это обратить внимание и с коллегами в регионах на этот счёт поговорить.
А.А.Фурсенко: Владимир Владимирович, с самого начала вообще мы планировали, что определённое отставание будет, и это было связано…
В.В.Путин: Послушайте, определённое отставание будет, но в этом году средняя по экономике и средняя заработная плата должны сравняться у преподавателей школ – на момент, когда мы будем об этом говорить, а не на I квартал.
А.А.Фурсенко: Я понял. Тем не менее проект даже с некоторым отставанием всё равно реализуется. Темпы роста заработной платы работников образования так же, как и темпы роста по всей экономике, выдерживаются сегодня одинаковые. Раньше это не соблюдалось. В этом плане сегодня всё-таки большинство регионов с некоторым отставанием, но выдерживает вот эту планку по заработной плате.
При этом федеральные средства мы прекращаем выделять уже в 2013 году. Дальнейшее повышение зарплат, причём с сохранением темпа и сохранением этих обязательств, переводится полностью на ответственность регионов.
Поэтому предлагается для повышения средних заработных плат педагогических работников других уровней, за которые отвечают регионы, воспользоваться тем же самым механизмом, по крайней мере по части из них. В частности, речь идёт о дошкольном образовании.
За I квартал 2012 года средняя заработная плата педагогических работников учреждений дошкольного образования составляет менее 14 тыс. рублей, и, по нашим прогнозам, без дополнительной поддержки она составит к концу года где-то 14,5 тыс. рублей, не больше того.
У нас сегодня уже целый ряд регионов начал в рамках этого проекта расширять рамки тех, кому повышают зарплату, и включил зарплату воспитателей учреждений дошкольного образования. В частности, тут, по-моему, Великий Новгород представлен. Они это сделали.
Предлагается со II квартала 2013 года поставить задачу, чтобы по всем регионам средняя заработная плата педагогических работников дошкольных учреждений соответствовала средней заработной плате в образовании 2012 года. Это существенный прирост. Прогноз – это 18,5 тыс. рублей. Это не средняя заработная плата по экономике, но всё-таки это существенный прогресс. Мы считаем, что это первый шаг, который может быть сделан. Но для того, чтобы это произошло, мы предложили бы часть фондов заложить в госпрограмму «Образование», определённые фонды, которые на тех же самых условиях могли бы в виде субсидий выделяться регионам.
Мы прикидываем, что в общей сложности в 2013 году для регионов потребуется около 30 млрд рублей. Считали бы, что субсидии из федерального центра могли бы составлять 15–20 млрд. При этом, для того чтобы ликвидировать очереди в детские сады, предлагается разрешить до трети от этого объёма субсидий направлять на капитальный ремонт и реконструкцию и в каком-то случае на софинансирование строительства детских садов. Если мы это сделаем, то в течение двух лет мы сможем ликвидировать и проблему очередей в дошкольных образовательных учреждениях, и существенно повысить среднюю зарплату педагогических работников этого уровня образования.
У нас есть ещё два уровня, за которые отвечают регионы, – это дополнительное образование, и сегодня там зарплаты тоже невелики: они примерно такие же, как зарплаты в дошкольном секторе, а Вы поставили задачу уравнять их к 2015 году со средней зарплатой преподавателей школ… И кроме этого была поставлена задача увеличить охват детей дополнительным образованием, правда по 2017 году, чтобы 3/4 детей было охвачено… Это кружки, спортивные секции и так далее.
Поэтому мы сейчас, поскольку всё это начинается где-то с 2014 года, предполагаем сделать конкретные расчёты в ближайшее время, но предлагаем точно так же часть федеральных средств, федеральных субсидий, как катализатор изменений в будущем, направлять и на решение этой задачи.
Ещё один уровень образования – это начальное и среднее профобразование. В настоящее время в этих учреждениях работает 210 тыс. человек – это мастера и педагоги. Их средняя зарплата составляет где-то 17 тыс. рублей. Мы предлагаем начать проект по повышению средней зарплаты указанной категории педагогических работников с 1 сентября 2013 года и довести её до средней зарплаты по экономике региона. Это значит, что средняя по стране где-то до 26 тыс. в 2013 году. причём предлагается эту проблему решать как за счёт средств регионального бюджета, так и за счёт привлечённых средств работодателей. А для того, чтобы работодателей как-то простимулировать вкладывать свои средства, мы по Вашему поручению подготовили законопроект о том, что деньги, которые работодатели будут вкладывать в развитие базы начального и среднего профобразования, могли бы быть изъяты из налогообложения на прибыль.
В.В.Путин: Надо внимательно посмотреть, подумать и посчитать. Но мы, и я тоже об этом говорил, исходим из того, что мы повышаем до среднего по региону. Будем стремиться и побуждать к этому регионы, работодателей по тем категориям преподавателей, которые по уровню квалификации сопоставимы с преподавателями общеобразовательных школ. Там не должно быть уравниловки, всем подряд.
А.А.Фурсенко: Мы вообще считаем, что по начальному профобразованию мы должны всё-таки общее образование убирать в школы, а там оставлять в первую очередь высококвалифицированных мастеров, потому что главная задача – подготовить…
В.В.Путин: Это уже детали, но в целом подход должен быть такой.
А.А.Фурсенко: Есть. Теперь по высшему профобразованию. В сфере высшего профобразования начиная с 1 сентября Вы поручали повысить оплату труда преподавателей госвузов до средней зарплаты по региону, а к 2018 году средняя зарплата преподавателей вузов должна быть…
В.В.Путин: Я говорил о доходах, а не о зарплате.
А.А.Фурсенко: По данным мониторинга оплаты труда, который проводило наше министерство, среднемесячная зарплата профессорско-преподавательского состава в 2009 году составляла 16 тыс. рублей, в 2011-м – 21 тыс. рублей. В то же время примерно в 30% подведомственных нам вузов (это 95 вузов из 316) туда включается не только зарплата за их преподавательскую деятельность, но и просто средняя зарплата. Средняя зарплата профессорско-преподавательского состава оставалась ниже средней зарплаты по экономике региона. Это в первую очередь касается Москвы и отчасти Санкт-Петербурга. По регионам, как правило, зарплата выше. Ну, естественно, Ханты-Мансийск, но там это не так существенно.
При этом во многих вузах реальное соотношение количества студентов на одного преподавателя заметно выше нормативного: по ряду вузов – в 1,5–2 раза. Предлагается начать проект по повышению средней заработной платы ППС с 1 сентября, довести её до средней зарплаты по экономике регионов, то есть до 26 тыс. рублей в среднем по стране именно применительно к регионам. По нашей оценке, для всей системы высшей школы в 2012 году для этого потребуется более 6 млрд рублей из федерального бюджета, поскольку это федеральные учреждения. Потому что мы немедленно заняться оптимизацией сети не можем, это определённые социальные обязательства, то есть это надо начинать, но мы не можем сразу же вынуть эти деньги за счёт оптимизации.
При этом начиная с 2013 года мы считаем, что не менее 1/3 от необходимых средств надо изыскивать за счёт повышения эффективности. Что имеется в виду? Во-первых, необходимо увеличить соотношение количества студентов на одного преподавателя как минимум в 1,5 раза. При этом ряд специальностей должен сохранять индивидуальные нормативы (в области культуры, области здравоохранения есть такие специальности, в области высокотехнологичных каких-то направлений). Но повторяю, по нашим расчётам, в среднем такое повышение возможно.
Далее. Необходимо учесть демографический фактор сокращения бюджетного приёма на первый курс, который становится возможным после изменения закона об определении численности обучающихся за бюджет. Сейчас надо учить 170 человек на 10 тыс. населения за счёт бюджета. Из-за того, что у нас резко сократилось количество молодёжи, получается, что мы сейчас должны на бюджет принимать более половины выпускников школ. Мы подготовили и внесли законопроект об определении этой численности. Это значит, 800 человек должны обучаться за бюджет от 10 тыс. ребят от 15 до 30 лет. Это означает, что мы сможем набирать примерно то же самое количество выпускников школ, но не вести к тому, что практически каждый выпускник будет обучаться за счёт бюджета.
При этом предлагается ограничение – не более 40% от фонда оплаты на оплату административно-управленческого и вспомогательного персонала. Это то, о чём говорила Татьяна Алексеевна. На сегодняшний день на зарплату профессорско-преподавательского состава тратится менее половины средств от фонда заработной платы. Это ненормально, в том числе и по сравнительному анализу с другими странами. Мы по школам этот вопрос уже решаем, мы требуем, чтобы по школам 30% шло на АУП и 70% – на преподавателей. Мы считаем, что такие же вещи должны делаться и в вузах.
Далее. Вторая половина необходимых средств должна быть изыскана (Владимир Владимирович, Вы сказали о доходе) из таких источников финансирования, как платные образовательные услуги. На сегодняшний день в большинстве вузов за платные образовательные услуги платится меньше, чем из бюджета в 1,5, кое-где в 2 раза. Мы ставим задачу, чтобы оплата за счет внебюджета должна соответствовать бюджету, то есть есть норматив и этот норматив должен оплачиваться. В противном случае происходит субсидирование студентов, которые как бы должны платить полностью за своё обучение, за счет бюджета.
Кроме этого в методике мониторинга оплаты труда необходимо учесть важные составляющие дохода вузовских преподавателей – это науку и контракты с реальной экономикой. Сегодня в отдельных вузах она составляет более 50% заработка преподавателей, но, как правило, они не включают это в свою оплату. В общественном представлении кажется, что зарплаты их низкие, хотя на самом деле они получают довольно значительные средства.
Но и, наконец, последнее. Треть средств для повышения зарплат всё-таки должна быть изыскана из средств федерального бюджета. Мы прикидывали, что в 2013 году потребуется по крайней мере 15 млрд рублей, в 2014 году – 25 млрд рублей и так далее.
Мы считаем, что такой подход, с одной стороны, в полной мере реализует Ваше поручение по поводу того, что повышение должно реализовываться за счёт существенных реорганизационных процедур, но, с другой стороны, эти процедуры должны быть поддержаны реальными деньгами. И предложение следующее: выделение из бюджета должно осуществляться тем вузам, которые реализуют первые три проекта, то есть они производят реальную реструктуризацию, с одной стороны, и они получают дополнительные средства за счет привлечения внебюджетных средств и средств науки, с другой. Если эти два условия выполнены, то государство должно со своей стороны обеспечить поддержку.
В этом случае, нам представляется, задача, которую поставили, может быть выполнена в поставленные сроки, может быть, даже несколько быстрее.
В.В.Путин: Спасибо.
Я предлагаю дальше так построить нашу работу. Татьяна Алексеевна (Т.А.Голикова) проинформирует нас по двум другим вопросам, а потом Минфин прокомментирует все три проблемы, о которых мы договорились сегодня подискутировать. Пожалуйста, Татьяна Алексеевна.
Т.А.Голикова: Спасибо, Владимир Владимирович. Пожалуйста, вторую часть презентации, которая демографии посвящена, рождению третьего ребенка, с первого слайда. Это ситуация, в которой мы находимся на сегодня, это те позитивные показатели, которых мы достигли. Но я не буду говорить о целях: они приведены на слайде. Я скажу только о том, что нам предстоит сделать в ближайшее время – это второй слайд презентации.
Субъекты Российской Федерации должны ввести выплату и принять соответствующие законодательные акты, которые касаются семей с тремя и более детьми. Для этого Российская Федерация должна принять закон о потребительской корзине, которая является основой для расчёта прожиточного минимума с 1 января 2013 года. Такой законопроект подготовлен и будет рассматриваться на российской трёхсторонней комиссии.
При этом мы исходим из того, что будет выплачиваться эта выплата тем семьям, которые имеют трёх и более детей, исходя из размера прожиточного минимума ребенка, и тем семьям, как Вы сказали, адресно, у которых средний душевой доход ниже сложившегося в соответствующем регионе.
Что мы выявили? Это данные пока за 2010 год. В разрезе субъектов по 2011 году ещё отчётных данных у Росстата нет. Но тем не менее мы берём те регионы Российской Федерации, где суммарный коэффициент рождаемости (количество рождённых детей на одну женщину) ниже, чем в среднем по Российской Федерации. Таких регионов, по данным за 2010 год, у нас 53. Средний размер выплаты, который мы взяли в расчёт на одного ребенка, – ориентировочно 7 тыс. рублей. Понятно, что он дифференцируется.
В.В.Путин: Это у нас европейская часть, северо-запад, Поволжье частично, Дальний Восток.
Т.А.Голикова: При этом я хочу сказать, что мы взяли для расчёта пока среднюю выплату 7 тыс., хотя очевидно, что от природно-климатических условий и уровня жизни они дифференцируются: прожиточные минимумы по субъектам Российской Федерации.
Поскольку это полномочие субъекта Российской Федерации, то Российская Федерация берёт на себя обязательство субсидировать эти выплаты в зависимости от уровня бюджетной обеспеченности субъектов Российской Федерации. Мы взяли на себя смелость предложить вариант, который делит субъекты Российской Федерации (эти 53) на три категории: субъекты с уровнем бюджетной обеспеченности выше единицы, субъекты с бюджетной обеспеченностью от 1 до 0,7 и ниже, то есть более высокодотационные. Для этих регионов Российской Федерации предложили свой уровень субсидирования из федерального бюджета.
В результате этих расчетов мы пришли к выводу (и это представлено на 3-м слайде), что по годам нам потребуется следующая сумма денег из федерального бюджета и сколько на это всего будет потрачено средств. Понятно, что всё это оценочные показатели, но эти оценочные показатели исходят из экспертных оценок демографов, что наши меры дадут прирост третьих и последующих рождений в искомый период до 2018 года по отношению к 2012 году на 17–20%, то есть 924,4 тыс. детей за этот период времени.
Соответственно, исходя из того подхода, о котором я сказала, мы в 2013 году (я назову первую трёхлетку) должны потратить из федерального бюджета 4,5 млрд рублей, в 2014 году – 13,1 млрд и в 2015 году – 21 млрд. При этом обращаю внимание, что в 2016 году выплаты стабилизируются и дальше они уже будут снижаться,
Если мы… Да, ещё одна мера, о которой я хотела сказать, которая прозвучала в Вашей статье, – это профессиональная подготовка и переподготовка женщин, которые имеют детей до трёх лет. Это очень важная мера. Я просто приведу несколько цифр.
Численность женщин, имеющих детей в возрасте до трёх лет, сейчас составляет 3,9 млн человек. 1,5 млн женщин, имеющих детей в возрасте до полутора лет, являются незанятыми, из них 548 тыс. женщин являются безработными. Это такая статистика на сегодняшний день. При этом желают приступить к трудовой деятельности до окончания отпуска по уходу за ребенком 354,3 тыс. женщин, но при этом возможность обеспечить присмотр за ребенком в возрасте до трёх лет есть только у 30 тыс. Это данные мониторинга, который мы проводили.
Соответственно, исходя из этих подходов (я просто пролистываю презентацию) и исходя из средней стоимости обучения (где-то 21,1 тыс. рублей), субъекты Российской Федерации (это субъектовое полномочие с 1 января 2012 года) могут потратить на это 551, 578 и 607 млн рублей соответственно, или Российская Федерация окажет им какую-то финансовую поддержку с точки зрения субсидий. Мы эту меру осуществляли в 2011 году из федерального бюджета, с 2012 года мы передали это всё субъектам. К сожалению, не все субъекты Российской Федерации взяли на себя эти полномочия (73 этим занимаются из 83).
Здесь мне представляется, это не Бог весть какие большие деньги, мы здесь посчитали по максимуму, я считаю, что субъекты Российской Федерации вполне могут себе позволить эти траты, для того чтобы осуществить профессиональную подготовку и переподготовку женщин, которые хотели бы приступить к работе до наступления ребенком возраста трёх лет.
И, наконец, слайд №7 в этой части презентации, я просто хочу на него обратить внимание, – это результаты 2020 года к 2011 году. И обратить внимание на следующее, что мы увеличим и должны увеличить суммарный коэффициент рождаемости, исходя из тех показателей, о которых я сказала, до 1,814, то есть 1,8 ребенка на женщину. При этом я обращаю внимание, что в 1980-е годы в Советском Союзе у нас коэффициент доходил до 2,2 на одну женщину.
В.В.Путин: За счет Средней Азии.
Т.А.Голикова: Вполне возможно, но только там тоже принимались, Владимир Владимирович, достаточно существенные, масштабные демографические меры сродни тем, которые мы сейчас принимаем на федеральном уровне и на уровне, естественно, субъектов Российской Федерации.
Но я только обращу внимание на одну деталь, которая серьёзно влияет на демографию в Российской Федерации. Численность женщин 20–29 лет в результате известного периода 1990-х годов к 2020 году снизится на 37,3%, возрастёт численность женщин в возрасте 30–39 лет на 15,2%. И вот на эту категорию у нас с Вами основной расчёт, что всё-таки семьи и женщины будут принимать осознанное решение по поводу рождения третьих и последующих детей. И, безусловно, мы здесь должны оказать соответствующую финансовую поддержку, потому что многодетная семья – это семья, как правило, которая принимает решение о рождении третьего и последующего ребенка, попадает сразу в другую доходную категорию и существенно снижает с точки зрения своего потребления.
По инвалидам. Мы неоднократно эту тему обсуждали, я не буду повторять те цифры, которые Вы привели в своём вступительном слове, они – на 1-м слайде третьей части презентации.
Хочу сказать, что сегодня Совет Федерации ратифицировал Конвенцию ООН по правам инвалидов. Вопросы, которые звучали и в Государственной Думе, и в Совете Федерации, во многом связаны с тем, что инвалиды хотят чувствовать себя полноценными членами общества и быть интегрированными в общую среду. В этом существенное значение имеет возможность занятости.
Я ещё раз говорю, не повторяю цифры, которые Вы уже приводили с точки зрения трудоустройства инвалидов. Скажу только, что дифференциация с точки зрения группы инвалидности (1-я, 2-я и 3-я), безусловно, требует соответствующего оснащения рабочего места.
Конечно, мы реализуем мероприятия в рамках программы «Доступная среда», но тем не менее в этом году мы сохранили субсидии за федеральным бюджетом, которые дают возможность финансово помогать субъектам, для того чтобы они передавали средства работодателям на оснащение рабочих мест. Средняя выплата у нас составляет сейчас 50 тыс.
В.В.Путин: Мы увеличили в этом году, да?
Т.А.Голикова: С 30 тыс. до 50 тыс. в прошлом году. Но мы бы хотели предложить Вам рассмотреть вопрос о дифференциации в зависимости как раз от того, к какой категории относится человек, имеющий инвалидность. Имеется в виду, если это слепой человек, которому нужно более серьёзное оснащение рабочего места… В общем, в зависимости от того, какого качества рабочее место мы должны предоставить.
Если подходить таким образом, то средний норматив финансового обеспечения для работодателя должен возрасти с 50 тыс. до 66,1 тыс. рублей, тогда это даст нам возможность вовлекать тех, кто нуждается сегодня и ищет работу. Самое главное, что мы не сбавим тот темп, который набрали в предыдущие периоды времени с точки зрения вовлечения в занятость этой категории наших граждан.
Мы провели соответствующие расчёты, и у нас потребность в бюджетных ассигнованиях из федерального бюджета на ближайшую трёхлетку составляет 873 916 963 рубля. Пока мы не достигли согласия с Министерством финансов по этому поводу. Я подчёркиваю, что это, как и полномочие по женщинам, полномочие субъектов Российской Федерации, но тем не менее в прошлом году именно по этой категории мы с Вами принимали решение, чтобы часть субсидирования оставить на федеральном уровне, и в 2012 году это 567 млн рублей. Мы бы всё-таки хотели, чтобы эта часть, поскольку это и социально значимая категория, и с учётом того, что мы реализуем целый комплекс мероприятий, который связан с Конвенцией по правам инвалидов и программой «Доступная среда», пока всё-таки в небольшом объёме оставался на уровне Российской Федерации.
Спасибо.
В.В.Путин: Татьяна Геннадьевна (обращаясь к Т.Г.Нестеренко), пожалуйста.
Т.Г.Нестеренко (заместитель Министра финансов Российской Федерации): Спасибо большое.
Владимир Владимирович, в Министерстве финансов осуществляется в целом обсчёт тех расходных обязательств, которые могут возникнуть и у Российской Федерации, и у субъектов Российской Федерации при реализации тех направлений, изменений в социальной политике, которые обозначены были в статьях. Так вот, если говорить только, например, об эффективном контракте, то по различным счетам увеличение расходов бюджета, бюджетной системы в целом (а мы не можем отделять субъекты: там большая часть труда находится), варьирует от 3 до 2% ВВП к 2020 году.
В связи с этим сразу ещё раз повторю то, что мы как Министерство финансов всегда говорим, и, может быть, даже в этой аудитории мы ещё раз вынуждены повторять, что вопрос дефицита бюджетной системы, сбалансированности и устойчивости системы – это не вопрос развилки: инновационный или инерционный вариант. Это не развилка. Это условие вообще развития, в том числе и инновационного варианта. Стабильность государственных финансов – это не развилка, а условие. Поэтому изначально мы исходим из того, что любые решения должны рассматриваться, как выбор приоритетов, но в пределах тех ограничений, которые государство может себе позволить, в том числе путём наложения на экономику бремени и уплаты налогов, и так далее.
Теперь – в целом, хотя у нас ещё счёт незаконченный. Здесь я подтверждаю позиции, которые были высказаны сейчас министрами здравоохранения и образования. Мы продолжаем работу в этой сфере с учётом того, что были уже поручения у нас на уровне Правительства.
Собственно говоря, переходим к вопросу эффективного контракта или вообще условий повышения оплаты труда. Вот сейчас мы понимаем, наверное, еще больше, чем раньше, что принимаемое решение по условиям оплаты труда в целом и надолго предопределит будущий профиль социальной сферы не только по качеству услуг, но, что важно, ещё по уровню участия государства в этой сфере. Это тоже нужно понимать.
По тем решениям, которые мы сейчас принимаем, мы должны исходить из того, что действительно это будет надолго. Сейчас принимаются фундаментальные экономические решения.
Мы за то, чтобы всегда была реально показана оплата труда и зарплата была реальной. Что происходит, когда мы, с одной стороны, чуть-чуть платим, очень много даём льгот, а потом ещё принимаем решение снижать тарифы на ж/д? Мы всю экономику чуть-чуть, что называется, достраиваем, и делаем непрозрачные потоки. Конечно, в целом экономический подход, мы за то, чтобы был реальный труд и реальная стоимость услуги, и эти потоки были понятны в целом для экономики.
Теперь следующее, что нас очень волнует, когда мы рассматриваем вопросы эффективного контракта, и когда мы видим, как нам представили некоторые министерства счёт своего эффективного контракта. Как это посчитали? Количество фонда оплаты труда или количество работников в этой сфере просто умножили на два и представили нам, причём сразу же, например, Министерство культуры увеличение ассигнований.
Мы, когда говорим об эффективных контрактах и о том, что мы сейчас предопределяем профиль социальной сферы, должны понимать, что монополии государства и муниципалитетов в этой сфере уже нет. И нужно понимать, что в большей части так называемых государственных услуг участвуют уже негосударственные организации. В этом смысле представить себе, например, указ, в котором будет чётко сказано, что работодателю всем платить зарплаты не меньше 200 – это невозможно. Это не конституционно, на наш взгляд, даже будет, поскольку частная школа, частный вуз с учётом всех условий оплаты труда – это всё-таки принятие решения, отношения работодателя и работника.
В этой связи мы должны понимать, что если мы будем двигаться в этой сфере, не понимая, что это сфера услуг, не учитывая того, что в этой сфере всё больше и больше участвует негосударственных организаций, а просто принимать решение об увеличении ассигнования государственным вузам, государственным образовательным или медицинским учреждениям, мы придём к тому, что эффективных негосударственных организаций в этой сфере не будет, мы их выдавим просто. Им невозможно вообще состязаться с государством по мере повышения темпов оплаты труда.
В этой связи, как мы считаем (мы тоже делаем счёт), более правильно говорить о стоимости государственных и муниципальных услуг. То есть мы как бы заказываем обществу стоимость услуг и привлекаем, объявляем, что называется, оферту, в том числе и государственным организациям: приходите на эту стоимость и участвуйте – то, о чём сейчас говорил министр образования.
Любыми способами создать инструментарий, по которому стоимость этой услуги привязана к получателю услуг, и получатель услуг идёт в ту организацию, где она ему более качественно будет предоставлена.
Поэтому, если мы создаем этот инструмент, если мы говорим о стоимости услуг и учете стоимости услуг так называемого эффективного контракта, нужно тоже отдавать себе отчёт: мы не сможем всем педагогам или всем врачам, в том числе и в частной сфере, обеспечить вот такую двойную оплату.
Почему? Потому что, когда мы говорим о стоимости услуг, первое, что нам нужно сделать, – это определить объём государственных гарантий. Высшая школа, медицинские организации – ведь не все врачи, что называется, работают в понятии «врач работает в сфере государственных гарантий».
Врач-косметолог тоже врач, понятно, что в некоторой степени стоматологи, – есть очень много профессий, которые называются таким образом, но они не участвуют в предоставлении гарантированных государством услуг. Поэтому, когда мы говорим, что нам нужно сделать, шаг за шагом, – определить объём гарантий, который мы обеспечиваем через вот этот эффективный контракт, именно то, что только мы можем.
Здесь нужно понимать, что этот объём гарантий тоже может быть в некоторой степени подвижным.
Есть возможность бюджета – мы можем гарантировать всем дополнительное образование, дополнительное к стандарту. А если нет, по крайней мере конституционная норма говорит: обеспечьте дошкольное образование или школьное среднее, а дополнительное – это уже в зависимости от возможностей. Поэтому очень важно определить эти объёмы гарантий.
Второе. Нужно очень тонко настраивать это среднее соотношение не только в части того, чтобы не вытолкнуть из этой сферы негосударственные организации. Очень важно ещё не создать неконкурентную среду с другими секторами экономики.
Знаете, нам говорят: нужен эффективный контракт или оплата труда. Вообще-то нужно, чтобы она была конкурентоспособной. Но, когда мы начинаем смотреть: а сейчас у нас работа в бюджетной сфере конкурентоспособна или нет? По этому поводу можно по-разному размышлять. Но статистика дело серьёзное, она говорит о том, что численность бюджетников в Российской Федерации растёт, и количество занятых в бюджетной сфере в Российской Федерации на тысячу человек – 107,9, тогда как в развитых странах вдвое меньше, а в формирующихся рынках – втрое меньше.
Это о чём говорит? О том, что вообще-то бюджетная сфера по совокупности, по приведённой стоимости труда совсем неконкурентна. А за счёт чего? За счёт того, что есть гарантии, за счёт того, что очень много льгот есть, которые не показываются в оплате труда. Но тем не менее у врача или учителя бесплатное отопление, освещение на селе, у него досрочный выход на пенсию, на 10 лет раньше.
Где вы в экономике такое видели? Кто будет в экономике работать, если вот такие неконкурентные условия создаются в отдельном секторе? Вот я смотрю, кто у нас ниже средней. Там огромное количество отраслей, кроме бюджетной, ниже средней по экономике. Мы же не собираемся так переворачивать экономику, чтобы у нас, что называется, экономическое развитие в других направлениях уменьшилось. Поэтому мы считаем, что нужно сделать так называемую приведённую стоимость труда. Здесь опять же, исходя из того, что как минимум в объёмах гарантий, в объемах тех стандартов, в которых оказываются услуги, мы должны делать сопоставимый, что называется конкурентоспособный анализ того, что происходит в экономике и в бюджетной сфере.
Я уже говорила о том, что на самом деле статистика показывает, что не так плохо растёт здесь численность. Знаете, если мы начинаем приводить к стоимости, то оказывается, что в экономике за эту зарплату работают как минимум 40 часов, в бюджетной сфере за такую же среднюю зарплату не работают 40 часов. У кого какая бывает. У учителей – 36, допустим, часов, у врачей меньше бывает. А мы же говорим о приведённой стоимости, мы говорим о работе рыночных инструментов по крайней мере, чтобы сделать эту нагрузку сопоставимую и более или менее выровненную.
Тогда мы говорим о приведённой стоимости, о нагрузке. Здесь уже приводили примеры. Вот, например, по вузам. У нас есть стандарт – 10 студентов на одну единицу ППС. В средней по России – это 7,7, но есть вузы действительно, где два-три студента, четыре студента на одну единицу ППС. Это мы говорим о нагрузке производительности. Мы же сравниваем с экономикой, как там нужно работать, чтобы получить эту среднюю, и что у нас получается в этой сфере.
Поэтому мы предполагаем следующее движение в части алгоритма подготовки так называемой дорожной карты, эффективного контракта.
Первое – определить объём гарантий, это очень важно. В этой связи нужно понимать, что особенно в здравоохранении это очень непопулярное решение. Мы же привыкли, что у нас всё бесплатно. Здравоохранение так создано… Проект обязательного медицинского страхования балансирует, объём госгарантий равен взносам. Если мы поймём, что экономика не может столько взносов давать, нам придётся сокращать объём государственных гарантий, в том числе через так называемые управляемые очереди, изменение сроков предоставления несрочной медицинской помощи. Татьяна Алексеевна может здесь, наверное, даже больше сказать. То есть нужно разработать стандарты оказания услуг. Понятно, что и в здравоохранении это делается, и в высшем образовании. И нужно чётко понимать, под какой стандарт мы считаем этот фонд оплаты труда.
Необходимо, исходя из стоимости одного человеко-часа, определить фонд оплаты и загрузить его, что называется, в стоимость услуги.
Нужно подготовить типовой контракт с руководителем учреждения, которое выиграло эту услугу, что он обеспечит, руководитель учреждения, потому что это отношения только работодателя и работника – труд. Там нельзя сверху задать, но если ты вошёл в государственную услугу, если ты получил право её предоставлять, то как минимум ты должен с государственным учреждением заключить трудовой контракт, а с частным учреждением – соглашение по предоставлению субсидий, что вы, выполняя эту функцию, обеспечиваете такие-то соотношения.
Конечно, мы считаем, что нужно подготовить типовой контракт с работником, который оказывает эту услугу, потому что, ещё раз говорю, приведённая стоимость означает, что нужно зачесть в этот контракт все виды выплат, которые получаются помимо зарплаты, иначе мы создадим неконкурентное преимущество и очень серьёзно исказим экономические отношения в других секторах экономики.
Возможно, этот типовой контракт может предусматривать право работника отказаться от некоторых льгот, чтобы ему на эту сумму увеличили оплату труда. Вопросы досрочных пенсий нам придётся решать в том числе в этой сфере, по крайней мере определять: это же тоже стоимость труда приведённая. С этим со всем нужно разбираться.
И самое главное, что мы бы хотели сказать помимо всего прочего, что, конечно, можно принимать решение и сразу выплачивать, как говорится. Можно реформы делать без денег, можно делать реформы с деньгами, но деньги без реформ давать нельзя. Нужно это сначала определить на самом старте – не так, чтобы «давайте сейчас уже дадим, а потом мы с реформами определимся и вот сейчас начнём действовать». Позиция Минфина в этой части не менялась.
Это что касается труда. У нас есть много расчётов, тоже мы предоставляли. Но мы ещё, думаю, что будем в Правительстве дальше обсуждать. У нас есть такие поручения, каким образом осуществлять расчёты.
Что касается пособий семьям, родившим третьего ребенка. Здесь важный тоже вопрос, или развилка, на который нам предстоит ответить: что является уровнем дохода, который мы должны обеспечить для семьи, которая приняла решение и осуществила это своё решение, или мечту, родить третьего ребенка.
Сейчас нам предложили следующий подход – семья, у которой среднедушевой доход на члена семьи меньше среднего душевого дохода в регионе. Поверьте, что и сейчас семьи, имеющие двух детей, а то и одного ребенка, а то и просто семья, которая не имеет ребенка… Не в каждой семье достигается среднедушевой доход в регионе, в регионах огромная дифференциация.
Поэтому, когда мы говорим о том, что семья может попасть в уровень бедности, на наш взгляд, всё-таки нужно говорить о прожиточном минимуме. что если семья, родившая ребенка, попадает в уровень, когда она не достигает прожиточного минимума… Потому что это вопрос бедности, это не среднедушевой доход. Вопрос бедности – это действительно какое-то соотношение с прожиточным минимумом: один, полтора, два. У нас должно быть принято решение в зависимости от возможностей. Но среднедушевой доход достичь – это, ещё раз говорю, серьёзное противоречие, на наш взгляд, потому что и сейчас не каждая семья имеет такой доход. Как он складывается в регионе, это тоже понятно, даже в Москве сравнить, какой доход имеют сейчас эти семьи.
Мы, конечно, идем здесь, исходя из принципа нуждаемости. Мы считаем, что нужно определить, в какой мере мы начинаем участвовать в финансовом обеспечении этой семьи. Это первое.
И второе. Если мы определим один прожиточный минимум или полтора, или два, не знаю, ещё второй принцип – какой размер доплаты? Нам говорят, что нужно всем 7 тыс. заплатить. Вот родился ребенок – и всё, начинаем платить 7 тыс. Это означает, если кто-то чуть-чуть не дотянул до этого уровня, тот, что называется, получает все 7 тыс. А если у кого-то на тысячу среднедушевой доход больше, он не получает ничего. Справедливость, и когда мы говорим о нуждаемости, всегда определяется как какой-то потолок, до которого доводится государственная поддержка, а не всем, у кого коэффициент дифференциации может быть, ещё раз говорю, на единицу меньше.
Мы приводили такие примеры, что может случиться, какое неравенство может в конечном итоге получиться, если мы будем реализовывать такой подход. Нам кажется, что (уж финансово я даже это не комментирую) даже с социальной точки зрения это не совсем, на наш взгляд, правильно. Здесь мы готовы ещё раз обсуждать.
Что касается рабочих мест инвалидов. Есть действительно поручение отработать эти вопросы. Срок – 1 июля. Мы считаем, что действительно это нужно делать и дальше нам анализировать. Сейчас уже в протоколе решение – предусмотреть ассигнования. Мы всё-таки считаем, что это надо делать в рамках бюджетного процесса, и мы будем в рамках бюджетного процесса предусматривать.
Что, на наш взгляд по крайней мере, тоже можно было бы учесть, так это то, что переходить и учитывать некоторые элементы государственной политики в контрактных отношениях. Если любая организация по любому виду контрактов взаимодействует с государством, получает ли она субсидию, например, как наши телерадиовещательные компании, участвует ли она в конкурсе или получает государственный заказ – в любом случае, так существует во всех странах: если ты вышел работать с государством, ты обязан в том числе соблюдать некоторые элементы политики. И это могло бы быть тоже условием любого контракта с государством: если ты участвуешь, ты обязан выполнить некоторые условия, в том числе для работы с инвалидами.
В.В.Путин: Спасибо. Коллеги, кто хотел бы что-то добавить? Пожалуйста, Михаил Викторович.
М.В.Шмаков: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! Может быть, я внесу некий диссонанс в наше обсуждение. Я очень уважаю Татьяну Геннадьевну Нестеренко и вообще Министерство финансов, но мне кажется, что сейчас в последнем сообщении было по всем вопросам высказано мнение Министерства финансов: по заработной плате, по рождению ребенка – платить или не платить 7 тыс. на третьего ребенка и последующих, но такое, очень поверхностное.
Министерство финансов начинает работать, видимо, работало так и раньше, и поэтому так и не хватает ни на что денег. Или там другая совершенно проводится политика, чем та политика, которую предлагают профильные министерства, скажем Минобрнауки, Минздравсоцразвития, потому что всем занимается Министерство финансов. Так нельзя, с моей точки зрения.
Давайте обсуждать. Специалисты здесь приглашены, которые гораздо глубже знают вопросы: вопросы заключения контрактов, вопросы формирования заработной платы. Когда утверждается или предлагается, что не всем будет 200%, не всем докторам, не всем работникам здравоохранения (врачам) будет увеличено на 200%, а давайте учтём какие-то мифические в большинстве случаев льготы, которыми пользуются медицинские работники и т. д… Это не совсем точно, это какое-то оценочное, поверхностное представление. Поэтому я бы считал, что Министерство здравоохранения и социального развития сейчас, ну а возможно, в новом составе, какой-то другой государственный орган, который отвечает за вопросы труда, он бы проанализировал и дал бы свои замечания вместе с профильными министерствами по тому, каким образом нам строить систему заработной платы в бюджетных учреждениях.
Более того, я лично утверждаю, что, безусловно, уровень заработной платы в государственных учреждениях, в бюджетных учреждениях влияет на настроение работодателей часто. Они говорят: «Зачем нам повышать заработную плату в наших предприятиях, если государство ценит работу сотрудников-бюджетников так низко?» Поэтому это влияет, вниз опускает общий уровень заработной платы в стране, что дальше сказывается на общих экономических показателях через недобор соответствующих налогов, НДФЛ в частности, и так далее. Это запускается совсем другой механизм, к сожалению. Или по выплатам на рождение третьего и последующих детей. Не за 7 тыс. рублей люди рожают третьего, четвёртого и пятого ребенка, не в 7 тыс. рублей дело. Дело в том, что мы хотим, я так понимаю, это и цель нашего обсуждения, цель доклада, цель статей – помочь этим семьям, чтобы они не проседали притом, когда у них семья увеличивается за счёт детей. А дети, как известно, достаточно дорогое удовольствие для любой семьи, извините, за такой примитивизм в формулировках.
Поэтому я считаю, что постановка вопроса, та, которая была сказана в этой презентации, с которой Татьяна Алексеевна выступила, она более реалистична, чем та позиция, которая сегодня и сейчас высказана с точки зрения Минфина.
Но я ещё хотел бы сказать, Татьяна Алексеевна вскользь упомянула об этом, что сейчас ведутся новые дебаты, новые разговоры о составе и стоимости минимальной потребительской корзины. Давайте честно взглянем на все льготы и стоимость товаров, стоимость нормо-часа врача. По-моему, ещё не родился такой экономист, чтобы он установил стоимость нормо-часа у творческих работников – врачей, преподавателей вузов.
Не важно, что на какой-то специальности, – это сказал, по-моему, Владимир Владимирович при открытии, – что на некоторых специальностях уникальных и два человека, и один студент на одного преподавателя. Это уникальная специальность. Что же, нам 10 теперь Ростроповичей искать и после этого только открывать для них специализацию по виолончели? Не получится так, и мы после этого станем общей серостью.
Поэтому я бы считал, что вопросы обеспечения – безусловно, Министерство финансов должно сказать: мы потянем, скажем, вот такие расходы в целом на протяжении прогнозов до 2018 года или не потянем. А всё остальное, профессиональные вещи, я думаю, что должны всё-таки говорить профессионалы, там очень много тонкостей, Владимир Владимирович.
В.В.Путин: Спасибо. Пожалуйста, кто ещё?
Я и не сомневался в том, что у нас дискуссия приобретёт такой характер. Догадывайтесь, как проходит дискуссия в рамках трёхсторонней комиссии, где собираются профсоюзы, отраслевые министерства, когда обсуждаются вопросы. Они всегда проходят в дискуссии, и в достаточно острой дискуссии.
Я что хотел бы подчеркнуть? У нас у всех одна цель. Несмотря на разные подходы к решению этих проблем, цель одна – улучшить жизнь граждан России, сделать её более достойной, комфортной и обеспеченной, создать условия для того, чтобы у нас демографические проблемы исчезали, чтобы детей у нас было больше и они были счастливы, помочь людям, которые оказались в беде, людям с ограниченными возможностями. Разумеется, всё это требует финансовых ресурсов.
Мы не будем долго дискутировать, потому что, во-первых, мы уже и так дискутируем полтора часа, а во-вторых, можно до утра дискутировать. Это вопрос, по которому можно говорить до утра. Мы этим занимались на одной из правительственных комиссий: три часа обсуждали это и вот сейчас собрались в более расширенном составе. Но сделали это специально, чтобы люди, не вовлечённые в ежедневном режиме в эту работу, но болеющие душой за решение этих проблем, тоже погрузились в этот материал.
Я сказал в более узком составе, на Президиуме Правительства, сейчас хочу повторить этот тезис: конечно, можно говорить о том, что нельзя просто деньги насыпать в какие-то отрасли, не зная, какую отдачу они там будут давать. И конечно, это правильно. Конечно, мы должны посмотреть на то, как функционируют те или другие отрасли. Мы что, с вами не знаем, как некоторые лечебные заведения у нас, стационары работают, когда там избыточное количество коек? Мы же знаем, что там происходит: платят за электричество, за аренду, за землю, за свет, за газ – за всё платят, а коечный фонд используется неэффективно.
Татьяна Геннадьевна приводила сейчас примеры, сколько преподавателей и социальных работников в рыночно развитых странах, сколько у нас, сколько в других регионах мира. Действительно, много несоответствий.
Но я на что хотел бы обратить внимание? Нам с вами нужно исходить всё-таки из реалий жизни. Нужно посмотреть, как люди живут, им хватает того, что они имеют, чтобы самим прожить и детей поднять, или этого совершенно недостаточно. Но, конечно, по одежке нужно протягивать ножки, нужно смотреть на наши бюджетные возможности, так, чтобы не развалить нам наши финансы, не развалить бюджет.
Всё, что было заявлено в предыдущие месяцы, связано, я уже об этом говорил, не с достаточно острой политической борьбой в предыдущие два-три месяца в ходе предвыборной кампании. Всё, что было заявлено, связано с необходимостью улучшения ситуации в социальной сфере, в сфере демографии, в образовании, в здравоохранении. Это просто жизненная потребность у нас. Многие вещи назрели и перезрели, и мы их так или иначе, была бы избирательная кампания или бы её не было, но мы всё равно это должны решать.
Всё, что я говорил, и то, что я писал в статьях, было основано не на хотелках, а на предварительном достаточно глубоком анализе, тоже в спорах. Я не спорю. Некоторые коллеги с чем-то не соглашались. Но перед тем, как я что-то написал или сказал, я со всеми ключевыми людьми консультировался.
Я призываю всех к тому, чтобы решения, которые будут приняты в окончательном виде, были сбалансированными с экономической точки зрения, но справедливыми с социальной. Но всё, что было заявлено, будет исполнено.
Мы обсуждали вопросы, связанные с распределением дополнительных средств, которые мы получим в этом году. Судя по всему, мы выходим примерно на такой же режим и в будущем. Конечно, рано об этом говорить, но тем не менее, потому что наши прогнозы всё-таки довольно консервативные. Я хочу попросить Министерство финансов ещё раз вернуться к тому, что мы обсуждали – я согласился с вашими предложениями по поводу того, как мы распределим допдоходы этого года, – вернуться к этому ещё раз и в первоочередном порядке закрыть проблемы, которые мы сегодня обсуждали, а потом уже всё остальное.
Спасибо большое.
