«Археологические раскопки – это осознание наших собственных корней, осознание того, кем мы являемся на самом деле. А когда мы это понимаем, нам легче сориентироваться и в сегодняшнем пространстве, времени и посмотреть в будущее».
Стенограмма:
В.В.Путин: Добрый день! Посмотрел, как вы работаете. Хочу вас, во-первых, поблагодарить и поздравить одновременно с тем, что у вас есть такая возможность. Думаю, что многие люди в нашей стране, когда реально увидят то, чем и как вы занимаетесь, наверняка будут вам завидовать. Потому что у нас, к сожалению, далеко не все всё знают про нашу страну, а вы выполняете очень важную, я считаю, функцию – новую страничку открываете, показываете, насколько глубоки культурные корни той территории, на которой мы сегодня живём.
Мы с Владимиром Дмитриевичем (В.Д.Кузнецов, руководитель экспедиции) разговаривали ещё в режиме видеоконференции в прошлом году, поэтому я немножко погружён в тему, в материалы. VI век до н.э. – это, конечно, трудно себе представить, это древнейшее поселение на территории сегодняшней России. То, что вы делаете эти знания доступными, то, что вы открываете и для наших граждан, да и практически для всего мира, – это очень здорово. Я вас за это хочу поблагодарить и ещё раз поздравить с тем, что у вас такая возможность есть. Здесь ребята из разных вузов?
Реплика: Из разных, да.
В.В.Путин: С каких территорий?
Ответ: Кубань, Краснодар, Воронеж, Магнитогорск, Москва…
В.В.Путин: Практически со всей страны.
Реплика: Очень много у нас было в своё время ребят из Петербурга.
В.В.Путин: А это не историки? Кто они, с разных факультетов или в основном..?
Ответ: Как правило, это историки.
В.В.Путин: Расскажите, как вам здесь работается? Какие впечатления у вас от работы?
Ответ: Нам здесь работается хорошо, здесь очень интересно и условия хорошие. Здесь, правда, здорово. Мы – художники, мы зарисовываем то, что находится, и это очень хорошая практика.
В.В.Путин: А вы где учитесь?
Ответ: В Строгановском.
В.В.Путин: В Строгановском училище. Вы – из Москвы?
Ответ: Да.
В.В.Путин: А где историки? Где археологи?
Ответ: Мы все здесь историки… Здесь археология с каждым взмахом лопаты – монеты там или какой-то артефакт, – и ты в мыслях полностью восстанавливаешь эти события: как концентрировался полностью Таманский полуостров впоследствии, как концентрировались вокруг племена, и эти все моменты всплывают. Как раз это всё и есть живая наука, где мы непосредственно стремимся познать какие-то исторические факты на примере своей малой родины. Это как раз немаловажный момент.
А во-вторых, здесь коллектив, который непосредственно даёт стремление для дальнейшего развития. Здесь стираются какие-то социальные роли и рамки между профессорско-преподавательским составом и студентами. Здесь все равны, все трудятся на равных условиях.
В.В.Путин: Потом они вам припомнят за то, что вы подзабылись, на очередном экзамене.
Реплика: Парень, кстати, местный: родился здесь, в посёлке Сенном, сейчас студент Кубанского университета и действительно посвящает жизнь своей совсем малой родине, а именно посёлку и окрестностям.
В.В.Путин: Владимир Дмитриевич предложил сделать здесь историко-культурный заповедник, с тем чтобы люди со всей страны могли сюда приезжать и знакомиться. Но первоначально Академия наук и Краснодарский край предложили сделать это учреждение филиалом краснодарского учреждения – историко-культурного заповедника. Но тем не менее Владимир Дмитриевич считает, что всё-таки изначально лучше, чтобы это было федеральное учреждение.
В.Д.Кузнецов: Я могу объяснить. Я думаю, что это прежде всего на пользу Кубани пойдёт, поскольку статус федерального музея, который будет находиться в крае, повышает статус и всей Кубани, и этой местности. Местность очень богатая, и, конечно, мне кажется, она должна находиться на общероссийском уровне. По этой причине мне кажется, что нужно создавать здесь музей федерального значения.
В.В.Путин: Может, нам придумать какое-то совместное учреждение, чтобы и край был причастен? Не только потому, что нужно финансировать совместно. Когда край принимает участие в этой работе, всё-таки больше заинтересованности.
Реплика: Если нам инфраструктуры и дороги, подъезды привести в порядок…
В.В.Путин: Само учреждение будет федеральным.
Реплика: Это достояние всё-таки всей России, а не только этого края. Мы согласны.
В.В.Путин: Хорошо.
Реплика: Мне кажется, это очень правильно, потому что без помощи администрации края это просто невозможно.
В.В.Путин: А не будет ли от того, что много людей будет сюда ездить, ущерба какого-то для сохранения вот этих артефактов?
Ответ: Нет. Конечно, всё должно быть отлажено. Люди не помешают, если всё регламентировать: прохождение по территории, осмотр раскопок, а потом посещение музея, как это сделано в Европе, допустим. Я думаю, что это совершенно не повредит – наоборот, принесёт много пользы, прежде всего с точки зрения просветительской. Ну и, конечно же, это послужит для дальнейшего развития территории: территория эта очень большая, и её нужно развивать.
Реплика: Владимир Владимирович, для нас это очень важно. Из-за создания этого центра, музея пойдёт и поток туристов. Естественно, местное население и целый регион будут на этом зарабатывать. У нас масса примеров…Мы с Вами видели, что ещё с тех времен вино было здесь, на этой земле, культом. Даже раньше, чем во Франции на самом деле. Так что то, что мы делаем с Вашей поддержкой для возрождения людей, – это очень верно, правильно.
Реплика: Дело в том, что очень важным моментом является то, что когда существует большой какой-то древний город и ведутся какие-то научные исследования, нужно, чтобы музей большой находился на месте раскопок, как это принято в Европе. Например, в Греции, если какие-то иностранные миссии ведут раскопки, то первое условие греческих властей – строительство музея на месте раскопок. И тогда вещи поступают в музей, и люди могут приехать посмотреть сначала раскопки: как это всё происходит, как добываются эти находки, и потом посмотреть уже непосредственно в музее. Поэтому такая инфраструктура, в которой будут магазины по продаже каких-то сувениров, научной литературы или просто научно-популярной литературы – это для просвещения населения очень важно. Учитывается и момент, что здесь огромное количество отдыхающих. В Анапском районе, если мне память не изменяет, около 3 млн отдыхающих, в Темрюкском районе – больше 1 млн, поэтому это, мне кажется, очень важно.
В.В.Путин: Вы упомянули про Грецию, про другие регионы мира, которые особенно интересны с точки зрения археологии. Вы помните, в прошлом году, когда мы разговаривали в Великом Новгороде, ваши коллеги ставили вопрос о том, чтобы Россия ратифицировала Валеттскую конвенцию о защите архитектурных памятников, что давало бы нашим специалистам больше возможностей работать и за рубежом. Мы в июне текущего года эту конвенцию ратифицировали.
Реплика: Это очень хорошо.
В.В.Путин: Эта конвенция 1992 года.
Вопрос: Если позволите, у меня вопрос, связанный не только с музеем. Ещё очень важный момент, связанный с этой территорией, – это вывод территории памятника из землепользования, поскольку часть территории принадлежит… Здесь раньше был совхоз, теперь это – акционерное общество. И земля, в общем-то драгоценная земля для государства, принадлежит вот этому акционерному обществу. Конечно, с моей точки зрения, совершенно обоснованным и ясным является то, что нужно выводить территорию памятника из землепользования.
В.В.Путин: Здесь небольшая территория-то. Сколько?
Ответ: Небольшая. В общей сложности, может быть, 40 гектаров, что-нибудь типа этого.
В.В.Путин: Александр Николаевич (А.Н.Ткачев – губернатор Краснодарского края), надо подумать. Давайте вместе это сделаем. Нужно, если у людей были какие-то затраты, хотя я в этом сомневаюсь, но, если были, — возместить и для госнужд. Территория небольшая, они с этого много не заработают, если настроят коттеджей. Рядышком можно дать, наверное, компенсировать. Посмотрите, как им можно помочь так, чтобы не нарушать их интересы, компенсировать деньгами и другими территориями. Может, деньги им и не особенно нужны, а территории рядышком, где раскопок нет, дать им, — и всё.
Ответ: Если на земле они возделывали бы какие-то культуры и зарабатывали на этом – это одна история, там уже наверняка компенсировали потери земли и затраты. А если эта земля просто «гуляла», пустая, то, конечно, это будет другая цена.
В.В.Путин: Нужно, чтобы никого не задевать, интересы ничьи не нарушать.
Ответ: Хорошо.
В.В.Путин: И следующий шаг – это когда будем делать историко-культурный заповедник, архитектурный заповедник.
Вопрос: У меня припасён ещё очень важный вопрос, Владимир Владимирович, если Вы не будете возражать.
В.В.Путин: Здесь центр строили, я смотрю. Этот центр финансируется компанией… Олег Владимирович (О.В.Дерипаска — генеральный директор компании «Русский алюминий»), вы финансируете центр, да? Научный центр здесь вы финансируете?
Ответ: Да, с Николаевым (К.Ю.Николаев — генеральный директор группы компаний «Н-Транс»).
В.В.Путин: Это тот случай, когда вполне уместно частно-государственное партнёрство. Давайте мы тоже добавим, потому что тех средств, которые вы даёте, пока всё-таки недостаточно, чтобы довести до конца весь проект. Мы добавим символическую сумму и доведём до конца. Тогда здесь действительно будет положена база, начало, для того чтобы создать по-настоящему мощный центр и музей, конечно.
Реплика: Обязательно при нём музей. Тогда это будет в общем-то единое целое, завершённый комплекс, иначе без музея это будет незаконченная песня.
В.В.Путин: Там и жилые помещения предусмотрены?
Ответ: Да, для научного состава – жилые помещения, а для лаборатории – всё, что необходимо для работы. А для студентов будет построен такой летний вариант – домики для проживания со всеми удобствами. Так что в принципе задумка очень хорошая.
В.В.Путин: Будет совсем другой уровень работы тогда?
Ответ: Совершенно другой уровень, конечно. Я думаю, что, если мы построим такое в стране, это будет первый полноценный случай.
В.В.Путин: Какой вопрос у вас был?
Ответ: Вопрос у меня хорошо известный. Это вопрос об открытых листах, который очень важен, очень актуален для археологии. Открытые листы, как хорошо известно, даёт Министерство культуры. Мне бы хотелось поставить вопрос о том, чтобы регламентация выдачи этих открытых листов всё-таки осуществлялась…
В.В.Путин: Это как лицензия на археологическую деятельность?
Ответ: Да, ну это не совсем точно лицензия, но это своего рода разрешение на проведение работ, научных исследований. Вот чтобы экспертиза заявок на выдачу этих открытых листов и экспертиза отчётов (а отчёты обязательны по окончании работы, потому что по ним судится, как проведена была работа) проводились Академией наук. Иначе у нас есть опасность, что открытые листы будут получать люди, не имеющие отношения к археологии, и мы просто загубим своё историческое наследие.
В.В.Путин: Там знаете что? Эти открытые листы… Это идёт уже разрешение на работу. Они даются не организациям, не учреждениям, а конкретным учёным-археологам, поэтому вряд ли эти разрешительные документы будут давать в руки неквалифицированным. Но проблема в другом. Проблема, как правило, в том, что эти работы организуются строительными компаниями, и, к сожалению, учёные могут идти у них на поводу. Почему раньше Росохранкультура выдавало такие разрешения, а сейчас Министерство культуры? Потому что это исполнительный орган, и только он может выдавать разрешительную документацию. Но здесь я с Вами соглашусь: нужен порядок так называемых двух ключей, нужно, чтобы без соответствующей экспертизы подразделения Академии наук, Министерство культуры не имело права выдавать эти открытые листы, и нужно, чтобы это было железное правило. Это первое. И второе – нужны отчёты, отчёты по работе, иначе это всё может превратиться в профанацию.
Реплика: И экспертизы.
В.В.Путин: И экспертиза, соответственно. Я посмотрю, что сейчас на самом деле там происходит, и добьёмся того, чтобы без соответствующей экспертизы и разрешения Академии наук такие открытые листы Министерством культуры не выдавались.
Реплика: Это было бы здорово. Это очень важно, я считаю.
Реплика: Добрый день, Завыкин Алексей Андреевич, ведущий научный сотрудник Института археологии Российской академии наук. Владимир Владимирович, насколько я могу судить…
В.В.Путин: Вам добавили четыре единички с прошлого года, да? Четыре единицы добавили вам? Количество работников увеличилось?
Ответ: Да. Но сейчас не об этом. Насколько я могу судить, у нас возникла такая тенденция, что объём бюджетного финансирования гуманитарных наук, которое ведётся через Российский гуманитарный научный фонд, несколько сократилось, даже можно сказать, достаточно существенно. Я не буду сейчас говорить о проблемах гуманитарных наук в России вообще и в Московской области, в которой работаю сам и с которой я хорошо знаком. Насколько я в состоянии судить вот об этой проблеме, возникает значительная угроза для проведения полевых исследований, для проведения экспедиций, и не только для этого, а и для публикации научных трудов, которые в результате этой работы получаются.
Вот мне хотелось бы услышать, если можно, дайте Вашу оценку: можно ли определить, это такая тенденция или такая случайная флуктуация финансовых потоков и бюджета. Можно ли надеяться на то, что эта ситуация не станет постоянной? Потому что в противном случае мы вынуждены будем говорить не о развитии нашей науки, а в лучшем случае о сохранении того уровня, который мы на сегодняшний день имеем. Спасибо.
В.В.Путин: Объяснение простое. У нас достаточно большие социальные расходы, которые мы увеличили в предыдущие годы. Это связано с выплатой различных социальных пособий, пенсий, заработных плат и так далее и тому подобное. Они где-то у нас ещё очень маленькие, но в целом они постоянно увеличиваются. Это ведёт к увеличению расходной части бюджета. В связи с тем что мы столкнулись с мировым финансовым и экономическим кризисом, мы вынуждены были некоторые статьи расходов перераспределить. Мы не можем сократить чисто социальные расходы, связанные с пособиями, пенсиями и заработными платами. Больше того, мы даже должны были немного их увеличить в силу целого ряда причин – в связи с безработицей и так далее. У нас и сейчас бюджет немного более дефицитный: в прошлом году было около 4%, сейчас будет 1,5–1%, может быть, чуть меньше. Но всё-таки это дефицитный бюджет, и мы должны будем финансировать этот дефицит или из резервов, или с помощью заимствований, что не очень желательно, потому что за заимствования потом всё равно надо платить. Поэтому определённое сокращение по некоторым видам расходов есть, конечно. Я думаю, что связано это прежде всего с этим. Но когда Министерство финансов предлагает соответствующим министерствам и ведомствам какое-то сокращение, то дальше это их решение – что конкретно и насколько подсократить.
Я уверен, просто не сомневаюсь: мы в этом году, в конце этого года – середине следующего выйдем на докризисный уровень и подойдём уже к рубежу бездефицитности бюджета. Хотя формально Минфин ещё считает дефицит бюджета в течение нескольких последующих лет по формальным признакам, но у меня всё-таки есть основания полагать, что мы быстрее выйдем из этого состояния и будем увеличивать финансирование. Это временная проблема.
Реплика: Спасибо. Мне, собственно, и хотелось услышать, что это всё-таки не в норме государства…
В.В.Путин: Нет.
Реплика: Для государства гуманитарные науки весьма важны. По крайней мере, в долгосрочной перспективе есть понимание того, что без этого страна развиваться не может.
В.В.Путин: Она не то что не будет развиваться – просто мы не будем понимать, кто мы такие, и нам будет сложнее развиваться: с меньшим темпом, меньшим осмыслением происходящего сегодня и с непониманием того, что нам нужно делать на будущее. Это очень важная составляющая в научной деятельности, гуманитарной сфере вообще. Без всяких сомнений будем это финансировать.
Реплика: Спасибо.
Вопрос: А Вы говорили о четырех единицах, которые нашему институту дали?
В.В.Путин: Да.
Реплика: Вот сидит одна из этих единиц – Алексей Ворошилов…
В.В.Путин: Двое здесь работают.
Реплика: А я вторая.
Реплика: Алексей, который на некрополь, на кургане, работает, и Сергей, который под водой.
В.В.Путин: В прошлом году тоже в Новгороде ставили вопрос о том, что нужно увеличить хотя бы на несколько единиц.
Ответ: Зримые плоды.
В.В.Путин: Ну, слава Богу.
Реплика: Ещё со студенческих дней я здесь работал, теперь уже научный сотрудник.
В.В.Путин: Я вас поздравляю. Просто поменяли ваш статус, да?
Ответ: Повысили, скажем так. Заметно повысили, стало больше определённости в жизни.
Реплика: Где-то в 2001 году я впервые студентом попал сюда, на раскопки.
В.В.Путин: Вы тоже там ползали с аквалангом, да?
Ответ: Тогда ещё просто нырял.
В.В.Путин: А Вы именно специализируетесь на подводной части?
Ответ: Да, уже с 2005 года.
Реплика: Он проходит практики в Европе, принимает участие в различных школах по подводному плаванию – специальное археологическое образование.
Реплика: Владимир Владимирович, позвольте вопрос?
В.В.Путин: Да, пожалуйста.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, есть ли надежда на то, что конвенция ЮНЕСКО об охране подводных памятников будет ратифицирована Россией и эти памятники получат надлежащую правовую защиту?
В.В.Путин: Там весь смысл именно в защите подводных памятников?
Ответ: Защита, управление подводным культурным наследием.
В.В.Путин: Я не очень понимаю, почему мы не сделали этого до сих пор. Если бы Академия наук предложила, я думаю, что мы бы это уже и сделали. Это ведь прежде всего специалисты должны обратить наше внимание на то, что они считают наиболее ценным и важным. Я не вижу здесь особых затрат. Знаете, некоторые международные акты, к которым мы не присоединяемся (по чисто финансовым соображениям – пока просто наш бюджет не тянет)… Таких становится всё меньше и меньше, мы практически ко всем уже присоединились, к важным. Но в этой части это только специалисты, вот такие, как вы, вовремя должны сказать о том, что нам нужна такая конвенция.
В прошлом году (я уже упоминал об этом) мы встретились в Великом Новгороде, обратили наше внимание на то, что нужно присоединиться к Валеттской конвенции – мы это сделали: в этом июне это уже произошло. Давайте то же самое сделаем и по подводной части. Почему нет?
Реплика: Множество обращений в Министерство культуры уже было, но пока никакого отклика оттуда не прозвучало.
В.В.Путин: Я об этом ничего не знаю, слышу в первый раз. Обещаю вам, что мы ускорим этот вопрос.
Реплика: Спасибо большое.
В.В.Путин: Вы хотели что-то спросить?
Вопрос: Владимир Владимирович, я – житель Кубани, местный парень. Я попал сюда впервые, хотя об этом месте знал понаслышке. Я влюбился в эти археологические раскопки. У меня с этим связан вопрос: Ваше впечатление о наших раскопках? Какой объект Вам больше всего понравился и что Вам понравилось?
В.В.Путин: Мне понравилось, как вы работаете. Правда, я говорю это без иронии, без шуток. Так аккуратненько, тщательно, с любовью к тому, что вы делаете. Мне кажется, что это самое главное.
Ну а по сути, я знаком с работой ваших предшественников по собраниям в Эрмитаже и отдаю себе отчёт в том, насколько это ценно. Ценно не в денежном выражении, а в духовном. Я уже говорил об этом и могу сказать, хочу сказать ещё раз: работа подобного рода, объекты подобного рода показывают, насколько глубоки культурные корни нашей страны. Ведь смотрите, греки здесь жили, потом каганаты, потом адыги и черкесы пришли, краешком прошлись, потом турки, потом Россия опять вернула эти территории. Но ведь это не просто так: вот жили и ушли – каждый народ оставлял здесь частичку своей культуры. И эта душа народа выражается вот в тех артефактах, которые вы раскапываете. Но это всегда остаётся в традициях. Вот западноевропейские государства, что называется, сели на культурный пласт Римской империи. На восточных территориях такого не было, а здесь есть, и когда Россия как бы возвращает эти территории, это же всё остаётся в сознании и в памяти народа, даже если люди этого не чувствуют. Всё равно это из поколения в поколение как-то передаётся. И только работа подобного рода создаёт у нас более или менее ясное понимание того, на чём основаны глубинные источники нашей сегодняшней культуры. Это очень важно. Так что мне нравится это всё в целом. Кроме всего прочего, это очень интересно.
Вопрос: Ещё одно. А Вы участвовали в археологических экспедициях?
В.В.Путин: Нет. Я вот так наездами несколько раз был в Ленинградской области, в Новгороде. Вот сейчас к вам приехал.
Вопрос: Тогда у меня есть небольшое предложение: возьмите двухнедельный отпуск и вместе с нами…
В.В.Путин: Спасибо вам большое за приглашение. Серьёзно, я бы хотел…
Вопрос: В 2002 году был принят закон об охране культурного наследия народов России. Но в настоящее время археологические памятники разрушаются как в промышленных масштабах, так и «чёрными» археологами. На мой взгляд, решение данной проблемы может произойти либо на федеральном уровне (можно ужесточить законодательство), либо на муниципальном, то есть возложить ответственность на муниципальные власти за сохранность культурного наследия России. Как Вы думаете, какой выход может быть в данной ситуации? И как мы можем сохранить наше российское культурное наследие?
В.В.Путин: Вы имеете в виду проблему «чёрных» копателей?
Ответ: Проблему «чёрных» копателей и промышленные масштабы – строительство дорог, каких-либо заводов, фабрик на археологических…
В.В.Путин: Это нужно всё-таки более чётко регулировать – прежде всего на федеральном уровне, потому что ряд объектов инфраструктуры не относится к собственности муниципалитетов и даже регионов. Это, во-первых. Во-вторых, у муниципалитетов и денег часто не бывает, у них источников финансирования пока до сих пор ещё недостаточно. И, в-третьих, вещи, подобные тем, которые мы видим здесь, — они всё-таки имеют общенациональное значение. В целом, конечно, есть объекты культурного наследия и муниципального уровня, краевого, регионального, но есть общенациональные, поэтому нужно идти по этому пути, ранжировать по значимости. Но всё равно изначально нужно оттолкнуться от федеральной нормативной базы, специалисты должны сделать предложения. Это достаточно сложно.
Вот мы сейчас ходили по курганам, которые вы раскапываете… Ведь вы до сих пор не можете определить — даже когда эти ходы там были прорыты, непонятно даже, в каком веке. Проблема сложная, но решать её нужно. Я уже упоминал дважды о том, что мы присоединились к Валеттской конвенции – международной, европейской. И там достаточно чётко прописано, что государства должны делать с целью охраны архитектурно-культурного наследия. Я, пожалуй, знаете, что сделаю? Я сформулирую Министерству культуры поручение, чтобы они на базе этой Валеттской конвенции ещё раз вернулись к вопросам защиты и охраны. Кстати говоря, такое поручение в целом уже есть. Там и Министерство культуры, и правоохранительные органы должны будут 1 сентября доложить свои предложения. Вот 1 сентября мы к этому ещё раз вернёмся и на основе разработанных предложений подумаем, вместе, конечно, со специалистами, какие дальнейшие дополнительные шаги нужно сделать для того, чтобы максимально обезопасить объекты нашего культурно-исторического археологического наследия.
Вопрос: Владимир Владимирович, вот такой вопрос примыкает. Это конкурсы на проведение археологических раскопок на средства из бюджета. Здесь происходит конкуренция между серьёзными научными организациями, Академией наук и сомнительными такими фирмами…
В.В.Путин: Да. То есть опять этот 94-й закон, да?
Ответ: Да. Вот тут надо как-то, мне кажется, отрегулировать, потому что часто это оказывается профанацией в науке…
В.В.Путин: Нужно знаете что? Вот мы сейчас готовим поправки, даже некоторые предлагают новые законы разработать. Вы сделайте свои предложения. В некоторых сферах они уже сформулированы, допустим в искусстве. Ну, невозможно — допустим, какой-то субъект Федерации либо за границей хотят видеть конкретный коллектив наш — невозможно проводить конкурсы по этому вопросу, потому что хотят видеть именно этот театр, а никакой-то другой. Критерии можно прописать, по которым осуществлять допуск до этих конкурсов. Смысл этого закона в том, чтобы понижать, как мы понимаем, предлагаемую стоимость проведения работ. Но ничего нельзя доводить до абсурда. Давайте рассмотрим критерии допуска, ещё какие-то другие инструменты, которые будут отсекать от участия в конкурсах подставные фирмёшки – фирмы, которые будут перепродавать свою…
Реплика: Да, да.
В.В.Путин: Предлагайте и направьте в Министерство экономического развития.
Реплика: Хорошо.
В.В.Путин: Я обязательно отслежу это, чтобы это не пропало.
Реплика: Хорошо, спасибо.
В.В.Путин: Пожалуйста. Ещё что-то? Всё?
Реплика: Студенты должны задать, знаете, какой вопрос? Я от их лица… Практики студенческие в археологических экспедициях сокращаются, а в день на студента положено 50 рублей. 50 рублей – это очень большие деньги, но на них можно прожить не очень долго.
В.В.Путин: В день?
Ответ: В день.
В.В.Путин: То есть вы считаете, что этого мало?
Ответ: Конечно, в день это очень мало.
В.В.Путин: А сколько надо?
Реплика: Не знаю, хотел сказать: ну хотя бы 60, но вовремя осекся.
В.В.Путин: 300 рублей – каждому, да?
Ответ: 300 рублей – это было бы шикарно.
В.В.Путин: Давайте пообсуждаем. Кто платит за это?
Ответ: Это вузы платят.
В.В.Путин: Сами вузы платят?
Ответ: Вузы, да. Вот приезжает практика какая-то из университета, и им оплачивается питание из расчёта 50 рублей в день. Конечно, это абсолютно смешные деньги. Естественно, если экспедиция имеет средства, она доплачивает и так далее, как мы это делаем. Мы – не самая последняя экспедиция в стране благодаря Олегу Владимировичу (О.В.Дерипаска), но далеко не все могут себе такое позволить. И они просто прозябают и волочат нищенское существование.
В.В.Путин: Давайте посмотрим, по каким каналам нужно эту проблему решить. Вот вы сейчас сказали «наша экспедиция может» – значит, можно эти дополнительные средства (деньги, думаю, небольшие) направить через Академию наук, допустим, именно на эти цели, целевым образом, либо через вузы. Договорились, подумаем. Я помечу сейчас, подумаем.
Ребята, какие вопросы ещё есть? Да, пожалуйста.
Вопрос: У меня вопрос следующего характера: как Вы относитесь к тому, чтобы привлекать школьников к археологическим раскопкам, для того чтобы показывать, кто такой археолог, эта профессия, и какое развитие может быть у этого?
В.В.Путин: Я лично – положительно. И школьников старших классов вполне можно было бы привлекать. Но это нужно вам делать совместно – вузу в контакте с педагогическими коллективами школ, с родителями здесь уже (я думаю, всё-таки речь идёт о детях, вы-то люди взрослые уже, а здесь дети), с родительскими комитетами школ. Я думаю, что вполне можно. Почему нет? При должной организации их работы здесь и охраны их здоровья.
Реплика: Такое уже существует в Воронежской области. Там очень активно развивается детское археологическое движение. «Возвращение к истокам» называется. Я из него вышел, то есть с седьмого класса ездил в экспедиции, копал. Многие ребята поступают потом на исторические факультеты вузов и потом уже в науку.
В.В.Путин: Я, когда в школе учился, ездил даже в Николаевскую область виноград собирать. Классом мы приехали, работали — и ничего. А участвовать в археологических раскопках – это совсем благородное дело. Главное – чтобы это было должным образом организовано.
Ребята, спасибо. Или ещё? Да?
Вопрос: Я занимаюсь в волонтёрском отряде, одна из организаторов. У меня такой вопрос: как Вы думаете, нужно ли создавать отдельную ветвь волонтёрства, чтобы тоже привлекать ребят к археологии? Тех, кто хочет этим заниматься, но, к примеру, по профессии они никак не связаны?
В.В.Путин: Волонтёрство – это просто движение как бы фанатиков того дела, ради которого они собираются. Вот люди верят фанатично в олимпийское движение – они помогают олимпийцам. Есть люди, которые по зову сердца помогают другим людям – скажем, с ограниченными возможностями либо старикам, ветеранам. Нет числа направлениям волонтёрского движения. И это, конечно, может быть одно из таких направлений – археологические раскопки, история. Я уже говорил, хочу ещё раз повторить: самое главное, на мой взгляд, прямая польза от того, что вы делаете, – это осознание наших собственных корней, осознание того, кем мы являемся на самом деле. А когда мы это понимаем, нам легче сориентироваться и в сегодняшнем пространстве, времени и посмотреть в будущее. Это очень важно. И конечно, волонтёрское движение этого направления в высшей степени востребовано.
Спасибо вам большое. Я желаю вам успехов.
